«Здесь всё величественно и грандиозно…»

Одним из первых писателей страны Кавказский заповедник посетил и написал о нем очерк Иван Сергеевич Соколов-Микитов. Это были 20-е годы XIX века, время начала его творческого пути. Первые рассказы писателя-краеведа проникнутые глубоким чувством к природе, хвалил А.И. Куприн. Свои путешествия по стране - в Азербайджан, на Север, на Кавказ Иван Сергеевич совершил, начиная с 1922 года, после того, как с помощью М.Горького был освобожден из вынужденного плена (судно, на котором он плавал моряком, было продано владельцем, и команда оказалась в Англии).

Его очерк «В горах Кавказа» состоит из шести глав: «На Кише». «Заповедник», «По горной тропе», «Рев оленей», «Пастбище Абаго» и «Ночь у костра». Это путевые заметки, в которых замечено самое характерное. «В управлении Кавказского заповедника, - пишет автор, - нам посоветовали отправиться на реку Кишу, где в небольшом горном поселке жили студенты – зоологи, занимавшиеся научной работой... Киша оказалась диким, глухим, заброшенным местом. Поздней ночью, рискуя сломать голову, добрались мы к затерянному в горах поселку, расположенному на месте старинного аула на берегу реки... Кроме людей - зоологов и сторожей-наблюдателей, охранявших свои участки, - в поселке обитали четвероногие существа: верховые казачьи лошади и единственная дойная корова, молоко от которой люди уступали трем воспитывавшимся на Кише олененкам... Маленькие оленята были общими баловнями в поселке, и люди уступали им лучшее из своих запасов. ... С благодарностью и восхищением вспоминаем мы ушастого спутника, облегчавшего трудное путешествие наше».

Это был кишинский осел, которого автор в очерке «На тропе» сознательно назвал человеческим именем Федор Иванович. «Нагруженный громоздкими тюками с разумнейшей осторожностью обходил он препятствия, ни разу не зацепившись даже уголком давившего его груза. Он шел впереди как опытный проводник, заботившийся о своих спутниках. По временам он останавливался, и, повернув голову, заботливо вглядывался в отставших. В его взгляде была тревога: «Что же вы, братцы? - говорил нам как бы с упреком его взгляд. - Что же вы? Этак, и сорваться с тропы можно!» Лошади уступали в уме и сообразительности своему длинноухому собрату». Сейчас ослики - уже история. В свое время они были помощниками людей в горах, сыграли также большую роль в годы битвы за Кавказ зимой 1942-43 г.г., успешно доставляя к горным перевалам бойцам горно-стрелковой дивизии продовольствие и боеприпасы, будучи менее заметными на снегу для немецких летчиков под белыми попонами, чем лошади. …И.С. Соколову-Микитову еще довелось увидеть в хорошем состоянии охотничьи тропы Великокняжеской охоты, на месте которой был образован заповедник, колодцы горских аулов, заброшенные усадьбы и сады горцев. Во всех его очерках сквозит восхищение заповедником: загадочным миром растений и животных, величием сосен и каштанов, реликтовым рододендроном с жесткой глянцевой листвой. Он воспринял его как что-то чуждое, нереальное, доисторическое. Поразила писателя красота гор в оправе из осеннего золота кленовой листвы. «Здесь все величественно и грандиозно – написал он, - … Четко рисуясь на гребне скалы, неподвижно стоит крутолобый бородатый козел с тяжелыми, круто завитыми рогами. На каменное изваяние похож этот, как бы застывший в неподвижности высокогорный страж».

Прекрасны благородные олени. «Стоит хлопнуть в ладоши - как стрелы, спущенные с лука, не касаясь земли, умчатся олени, и уследить трудно их мелькающий легкий лет». С сожалением замечает писатель, что много животных было истреблено в годы гражданской войны, особенно зубров, огромная туша которых представляла даже для неопытного охотника надежную мишень. В октябре, когда И.С. Соколов-Микитов был в Кавказском заповеднике, еще продолжался рев оленей. «Казалось, что ожили леса, и раскрылась лесная сказочная тайна, - пишет он в главе, посвященной этому событию в жизни природы.- Не в силах заснуть, я смотрел на звезды, слушал треск костра, далекий рев оленей, трубивших радостную песню своей любви... Я поднимал голову, прислушивался к раздававшимся в горах трубным звукам». Во время ночевки гостей на Пастбище Абаго выпал снег, и, выйдя утром из балагана, по следам он узнал тайны ночной жизни животных: к самому балагану подходили два оленя, пробегал заяц, а неподалеку бродил медведь. Малейшего движения было достаточно, чтобы испугать его. Пейзажи заповедника, не раз открывавшиеся взору, писатель сравнил с декорациями необыкновенного театра, где многое из сказки: «Мы чувствовали себя молодыми счастливцами, для которых открылась прекрасная дверь Природы».